Дух Москвы
Ключ седьмой
"Кто с мечом к нам войдет, Тот от меча и погибнет".
А. Невский
1
Москва заметно опустела.
Повсюду надолбы, ежи,
Вросли в ее живое тело
Фронтов народных рубежи.
Душ колокол гудит набатом:
Враг у ворот - так стань солдатом!
Студенты храбро держат тут
Экзамены за институт.
Ученый, дворник и рабочий,
Работу отложив свою,
Сравнялись все в одном строю,
Глаз не смыкая дни и ночи.
Пружина сжата. Но она
Должна расправиться. Должна!
2
- А если? Вдруг - проломят двери
И изверги в Москву войдут?!
- Не хнычь!
Москва слезам не верит. -
Зачем с тобою мы вот тут?!
Зачем Подольские курсанты? -
Кровь с молоком - сильны,
Атланты!
Знай, против рейховских вояк
Стократ сильнее сибиряк! -
Белобородов, Полосухин,
Морозов, Гуртьев и Швецов
Ведут сибирских молодцов,
Сторнованных в сибирском духе.
И ополченцы-москвичи
Сильны, отважны, горячи.
3
- А что сидят там англичане?
Скорей открыли б фронт второй.
-А ты подумал бы вначале -
Ишь, захотел чего, герой! -
Сбежались все буржуи света
Большевиков спасать, Советы!
Так что, друг мил, в бою любом
Тяни Союз своим горбом!
- А санинструктор Ксерапонтов
Английскую, что слабит, соль -
(Как выпьешь - на горшок изволь!)
Давно зовет вторым он фронтом.
- Что скажешь? Правильно! Остряк!
Вот так! Запомни, сибиряк.
4
А Черчилль врет: в песках Туниса
Уже открыл он фронт второй,
Что Окинлек* пустыни Лиса
Колотят будто там порой.
В песках же тех на самом деле
Свечой все "Черчилли" сгорели.
А Лис упрямится попасть
Британскому удаву в пасть.
Что б ни плели тогда и ныне,
Какой бы не чинили вой -
Судьба планеты под Москвой
Тогда решалась! -
Не в пустыне!
Москва жива! Жива страна!
Да, тяжело! - И все ж - стройна!
* Окинлек - командующий британским экспедиционным кор-пусом в Северной Африке, Лис пустыни - Эрвик Роммель - генерал, фельдмаршал, командующий германской группой войск на африканском фронте. "Черчилли" - именем британского премьера назван танк.
5
Мечты солдатские крылаты...-
Что сделать с Гитлером потом,
Когда придет он, час расплаты?
Штаны снять - выстегать кнутом!
Такое натворил! и...
Мало!
На цепь фашистского капрала -
И все чтоб - до ребенка вплоть
Могли иголкой уколоть.
- Четвертовать!- Повесить!
- Тише!
Не рано ль размечтались тут?
А где он, Гитлеру капут?
Нам матери вот слезно пишут
И нас, сынов своих, корят:
Как быть? Ответьте! - говорят.
6
Ждет Гитлер, чтоб Москву мы сдали!
Но здесь не Франция, а Русь!
И не Петэн у нас, а Сталин!
- Не будет этого! Клянусь!
- Перед лицом друзей-танкистов
Клянусь достойно бить фашистов!
Сам Гитлер знает это пусть!
- Роману вторил полк:
- Клянусь! -
В лесу перед застывшим строем
Сибирцев душу изливал
И клятву мужества давал
Иль победить, иль пасть героем. -
Пусть это знает целый свет,
Каков наш матерям ответ.
7
"Клянемся матери - Отчизне,
Клянемся нашим матерям,
Которые нам дали жизни:
Спасем величье Октября!
С Победой лишь домой вернемся -
И в том, родные, вам клянемся!
Клянемся жизнью, что пока
К винтовке тянется рука
И сердце пламенное бьется,
Бить будем подлого врага!
Земли фашистам ни вершка
У нас в излишке не найдется.
Нам честь Отчизны дорога -
Клянемся: разобьем врага!"
8
Украсил рощу луч заката,
А песня* рвалась в облака,
Как клятва гнать врагов проклятых,
Как гимн сибирского полка:
"Сыны Отечества родного,
Страшны сибиряки врагу.
Крепки в плечах, в бою суровы,
Не знают слова "Не могу!"
Они идут железной лавой,
Железной лавой волевой.
Их каждый шаг овеян славой,
Солдатской славой боевой".
Так пели души и сердца
Всех - от комдива до бойца.
*Песня - гимн 586 с. п. 5 гвардейской дивизии алтайцев.
9
А у Сибирцева Романа -
Не знаю, как вам и сказать! -
Своя в душе сквозная рана:
Пришло письмо: скончалась мать.
"Нет, я не верю, что не стало
Тебя, родная. Ты устала
И прилегла... Чуть отдохни.
Оставь все, милая, вздремни.
Ты видишь, мама, я не плачу,
Чтоб не нарушить твой покой.
Поспи…. А мне... мне надо в бой.
Здесь фронт - и мне нельзя иначе".
Всю боль его души, как друг,
Делил в тот день с ним политрук.
10
На поле брани Подмосковья
Легли по-зимнему снега,
И первый снег обрызган кровью
Сынов Отчизны и врага.
Но Зоя, что назвалась Таней
(Чуть позже бронзовою станет),
Босая по снегу идет
За Родину на эшафот.
Вот Талалихин за Отчизну,
Охваченный огнем ведет
На вражьи танки самолет,
Чтоб преградить врагам путь жизнью.
Жизнь Васильковский отдает,
Чтоб захлебнулся вражий ДОТ.
11
А утром рано на поляну,
Давя, утюжа все собой,
Вкатились "ролики" и грянул
Огня с железом страшный бой.
Клочков поднял слова, как знамя:
-Ребята! Не Москва ль за нами?!
Хоть велика Россия-мать,
Но некуда нам отступать!
И, стиснув зубы, сжав гранаты,
Сердца о храбрость заострив,
С Москвой себя всей плотью слив,
На танки ринулись солдаты.
- Враг не пройдет, пока живы!
Умрем, но не сдадим Москвы!
12
Их только двадцать восемь было...
Они в бою погибли все...
Погиб Клочков, комдив Панфилов,
Но танки не прошли к шоссе!
Никто героем не родится
И не дано о том рядиться,
Прет на тебя беда горой,
Не струсил, дал отпор -
герой!
О, поклонись им, мать-Отчизна!
Ведь, сделав больше, чем могли,
Они геройски полегли,
Своей не пожалевши жизни.
Рос гнев. Кипел жестокий бой,
Чтоб заслонить Москву собой.
13
Кто? Кто из них замолвил слово,
Что хочет жить потом, в веках,
А не сейчас, как мы, чтоб снова
Иметь мозоли на руках?
Враг сатанел от боя к бою.
Пехота в рост шла
цепью, строем,
И танки, грохоча, ползут
И на броне десант везут.
"Катюши" песнь свою пропели,
Снаряды чинно - к ряду ряд -
Торжественно, как на парад,
На вражьи цепи полетели.
В пылу гвардейского огня
Горела, плавилась броня.
14
Найти язык как с подлецами?
Что ж - кровь за кровь! - так на войне.
И не гранатами - сердцами
Хлестали парни по броне.
Горит броня, гудит долина,
А танки новою лавиной,
Гремя и лязгая, ползут.
- Сдавайся, Русь, не то - капут!
- Их двое, но одна граната.
Тогда другой схватил топор.
-Нет! Не пройдешь, бандюга, вор!
-Взмахнул:
- За мной! Смелей, ребята! -
Как тигр - на танк.
И...топором… -
Поди, все опиши пером!
15
А может зря, совсем не надо?
Какой-то будет же исход...
Влечет бессмертие? Награда?
Нет! - Вспышка совести зовет.
Кто в грозный час мечтал, что смертью
Войдет в сердца людей, в бессмертье?
Кто торговался, чтобы их
Посмертно чтили, как живых? ...
Ритм наступленья не потерян -
Крылатый бой летит вперед
Ценой того, что вражий ДОТ
Закрыл собой солдат Падерин.
Была ли мысль в тот миг о том,
Что ждет невеста, отчий дом?
16
У каждого своя забота,
По месту в бое - долг и честь.
- Ур-ра!!! За мной! - и жмет пехота,
Пока души хоть капля есть.
Танкист обязан помнить свято:
Броней прикрыть в бою солдата.
Связиста долг - хоть снег, хоть грязь,
Хоть день, хоть ночь - должна быть связь!
Но чтобы всем гвардейски биться
В любом бою, с любым врагом,
Владелец ложки с котелком
Не прочь бы с кухней подружиться.
Выходит, повар на войне
Фигура всех важней вдвойне.
17
Воспета кухня на колесах
Не зря солдатами в стихах.
Обед! -
Он гвоздь во всех вопросах -
И на земле, и в облаках.
Война войной, а вот обеды
И в дни марш-драпа и победы
По расписанью поспеши
Подать. Подай - и не греши!
Борщом армейским настоящим
Силен солдат. А коли так...
Недаром поварской черпак
Зовут солдаты разводящим
И если повар, плюс к тому,
С душой к искусству своему.
18
Земля стонала от бомбежки,
Артиллерийского огня.
В обед - не облизали ложки,
Как вражья ринулась броня.
"Пантеры" мяли пушки, ДОТы,
Артиллерийские расчеты,
И кухню раздавили в ком.
Остался повар с черпаком,
Полнехоньким "шрапнельной каши".
Вот им и "врезал" по броне!
А в зад - "коктейлем"* -
Танк в огне!
Вот так, бандюги, знайте наших!
У нас и поварской черпак
По танкам бьет. Да еще как!
19
И даже в грозный час атаки.
Вступая в свой последний бой,
О смерти думает не всякий,
А жить надеется любой.
Жить!
И по долгу, и по праву
Разбить врага - спасти Державу,
А там пусть судят: был иль нет
Твой, твой в Московской битве след?
...А Жукова из Ленинграда,
Где оборону создавал,
Верховный срочно отозвал,
Сказав:
- Спасать столицу надо.
Здесь очень тяжело сейчас. -
Мы полагаемся на вас. -
20
На плечи тяжкий груз свалился:
И Гитлер бил,
и Сталин жал-
Порою на два фронта бился,
Но полководца честь сдержал.
Могуч, кряжист -
всю сложность разом
Пронзал своим пытливым глазом.
Он был рожден для ратных дел -
Был зорче, дальше всех глядел.
В "Воспоминаньях" он поведал:
"С народом вместе, как солдат,
Я разделил и боль утрат,
И радость добытой Победы".
Мы все обязаны ему,
Как полководцу своему.
*Коктейль" - так называли зажигательную самовоспламеняю-щуюся смесь, в бутылках. Повар, подбивший танк поварским черпаком, Попов, на ПТД 21 Гвардейской стрелковой дивизии.
21
Росло врагам сопротивленье.
И вот - настал он, звездный час!-
Фронт переходит в наступление
В день Ангела его как раз.
Комфронтом Жукову в то время,
Несущему такое бремя,
Исполнилось... (как не сказать?!)
Все богатырских сорок пять!
Поклон вождя и Государства
Он благодарно принимал
И даже стопку поднимал.
Но не коньяк был в ней -
лекарство.
Здоров будь, крепче и ловчей!
Гони фашистских сволочей!
22
Что? Кавалерию? На танки?!
В музей ее! Стой! Погоди!
Белов зовет:
- За мной! - как Данко,
И сердце вырвал из груди.
Смешались кони, танки, люди,
Храп лошадей и гром орудий,
Лязг гусениц, снарядов вой... -
Кипит за жизнь смертельный бой,
-Ура-А! - И вот в руках село!
Семьсот фашистов полегло
И семьдесят отбили танков!
-Теперь вот
можно и в музей! -
Иди, на конницу глазей.
23
Я повторю охотно снова:
С врагом вступили в бой в те дни
Не только конники Белова -
Войска всех видов. И они!
Полей царица и танкисты,
Ракетчики, артиллеристы…
Москву спасали, как сыны,
Народы всех краев страны.
Рос гнев. Креп Дух от боя к бою.
Мужала воинская честь,
И Гвардия родилась здесь,*
Здесь,
в этой битве под Москвою!
Я горд -
и часть, родная мне
Гвардейской стала в том огне.*
*361-я Уральско-Сибирская дивизия стала 21-ой Гвардейской.
24
Зима люта... - Трещат морозы
В иную ночь до сорока!
Машины, танки, продобозы
В плен взяли русские снега
Да и самих вояк не грели
Фуражки, сапоги, шинели -
Мороз пришельцев всех мастей
Пронзал со злостью до костей.
А нас не брал - не лез
по-свойски
Нам дед Мороз среди зимы
Ни в полушубки, ни в пимы -
Стоял он на довольстве в войске.
Шли, стужи не страшась, крепки.
В бой за Москву сибиряки.
25
А сибиряк? Чем он отличен
От всех иных в семье большой?
Закваской, нравами, обычаем,
Но более всего - душой.
Она, как Родина - безмерна,
Велит нести долг честно, верно,
К друзьям - открыта и добра,
К врагам, как меч - храбра, остра.
Коль есть беда у вас - разделит.
Он, сибиряк, к труду охочь.
Попеть и погулять не прочь.
Пусть бури вьюжат по неделе,
А он у света на краю
Живет, работает - в строю.
26
Танкистам пленных брать -
не дело.
Скажи, а как- поступишь тут? -
Три фрица с наволочкой белой,
Завидя танк, навстречь бредут?! -
Один в лаптях, другой в кошелке,
А третий - Санта Клаус с елки.
На головах у всех платки -
Вояки жалки и горьки.
Маячат что-то нам руками:
Мол, Русь-Иван, возьми нас в плен.
Дошло, видать! - На кой вы хрен?! -
В расход. Зачем возня с волками?
Но на убогого врага
Не поднимается рука.
27
Остановился танк громада,
Поднявши руки, фрицы ждут.
Кричим:
- Какого черта надо?!
- Эс шне! Эс кальт! Гитлер капут! -
Впрямь ангелы, а не солдаты
На танк сложили автоматы -
Мол, все! Генуг! - Окончен бой
И молят нас взять их с собой.
Ну что ж! - Зетц ойх -
Дрожат бедняги -
Мороз до мозга их костей
Пронзил непрошенных гостей,
Вчерашних гордых, властных франтов.
Так к штабу гвардии сержант
Доставил вражеский десант.
28
- Вы кто? Наверно англичане?
- Откуда им быть в эти дни?
- У русских бы рога торчали.
- И расстреляли б нас они. -
- Роман ответил виновато;
- То Гитлер с Геббельсом рогаты,
- Сынам морозов и снегов
Забыл, не додал Бог рогов -
На всякий случай барахлишко
Перетрясли - нет ли чего,
Но в скарбе их нашли всего
Листовку нашу, да письмишко
Где должен быть противогаз.
Вот с ним и познакомлю вас.
29
- Не ферю, Эльза, дорогая.
Что жиф к тебе домой вернусь -
Скорей всего, что доканает
Меня их варварская Русь.
У Русь-Иваноф есть "Катюша",
Как "запоет" - так страшно слушать:
Сидишь в окоп - и не поймешь,
То в жар бросайт,
то сразу в дрожь.
Ми все дрожим здесь дни и нотчи.
И скоро вийдем из ума.
Здесь с октября трещит зима,
И мы уже замерзли отчень.
Зачем мне этот их Москва,
Когда дрожу весь - жиф едва?
30
А вереницей вдоль дороги
В плену снегов грузовики.
И Дед Мороз уже на многих
Надел свои пуховики.
А в них трофеи - все, все рядом -
От мерзлых трупов - до снарядов.
Замечу все-таки мельком,
Что трупы чуть не голяком. -
Зачем им, мертвым, их шинели?-
Пусть греют тех, кто жив пока
И месит русские снега -
За фюрера пасть не успели.
И рота пленных молодцов -
В ров всех трофейных мертвецов.
31
И все-таки минуты были
И даже на передовой -
Солдаты языки точили,
Коль чуть стихал снарядов вой.
Не только в матушке пехоте,
Не только в роте -
в каждом взводе,
На каждой точке огневой
Был тоже Теркин - в доску свой.
Чуть отогрев в землянке душу,
Стряхнув с себя огня дурман,
Баян походный взял Роман.
Хоть песню пели про Катюшу,
Но каждый думал лишь о ней -
О Любе, Любушке своей.
32
"Вас дома ждут Эльзы и Марты,
И милые Гансики ждут,
А вы, обронивши штандарты,
Лежите убитыми тут.
Каков Дух Советской России,
Хотели испробовать вы,
Пришелся тот Дух не по силе -
Дух русской столицы Москвы.
Зачем ваша рать захотела
Народ наш и землю пленить?
Нам будто другого нет дела,
Окроме, как вас хоронить?
Есть ров, что ж, зароем - лежите,
Здесь вам и блицкригу капут,
Да только сынам накажите:
На Русь пусть с мечом не идут.
А песня задорная льется:
Врагу не сдается "Варяг"!
И сердце восторженней бьется.
И воля и нервы - в кулак".
33
Весь мир рейхсвером заворожен,
Европа стонет под пятой -
И вдруг -
он бит! Назад отброшен!
Не может быть! Постой! Постой!
Да что стоять? Как то ни странно,
Нет войска у Гудериана.
Солдаты стонут: шлехт, нихт гут!
И с фронта толпами бегут.
И Гейнц, верзила двухметровый,
Влез в танк и поспешал удрать,
Но не забыл с собой забрать
Трофей - забитую корову
С колхозной фермы, что украл
Оголодавший генерал.*
34
Большой знаток и военном деле,
Набивший руку на войне...-
Кого учить вы захотели?
Того, кто выше вас втройне!
Отвел войска? Так как иначе? -
Фланг оголен - не жди удачи!
А он привык бить кулаком,
А наступать - так с ветерком.
Но фюрер, Кейтель, иже с ними -
Что прав, поди им, докажи! -
Шипят, как змеи, как ежи,
И жезлами грозят своими.
Но потерпевши крах в бою
Отстаивает честь свою:
35
- Россия - это ведь не Польша!
Молю, мой фюрер, не шутить:
Ведь откусили много больше,
Чем мы способны проглотить.
Вредна чрезмерная бравада -
Остепениться чуть бы надо,
Унять Лихой арийский пыл,
Да привести в порядок тыл...-
А он, как уросливый мерин:
- Нужна Победа! а не крах!
С разбитой мордою в бинтах
Просить я мира не намерен!
Мы богоизбранный народ!
Не вешать нос! Форвертс! Вперед! -
*60 тыс. дезертиров осуждено военно-полевыми. судами за то, что покинули свои части и бежали в Германию.
36
Поди, уразуми капрала! -
Свиреп, как барс, суров, жесток.
Прогнал прочь сорок генералов! -
Рунштедт пал, Враухич** и фон Бок***,
А Клюге? -
Без опалы вышел!
И даже в должности повышен:
Он на Центральном - бог теперь!
Он! Он в Москву проломит дверь!
Вот нате - полюбуйтесь, люди!
Фон Клюге - бездарь и балбес
На пост такой ужом пролез!
Нет. Гейнц то в жизнь не позабудет!
Одно желает, чтоб рога
Тот обломал о фронт врага.
*Рунтштедт - командующий группой армий Юго-западного направления,
**Враухич - Верховный главнокомандующий сухопутных войск.
***Генерал-фельдмаршал фон Бок - командующий группой армий "Центр".
37
Война! Ее ведут народы,
Вдыхают дух в нее - вожди,
А коль мужи те - сумасброды,
То благоденствия не жди.
По случаю же пораженья
Объявлен траур.
Шли служенья.
Молились все по всей стране. -
Дай Боже, моему народу, -
Безбожный Гитлер Дух просил, -
Терпенья, мужества и сил
Завоевать в боях Свободу! -
Вот так: изволь рот разевать -
Свободу шел завоевать!
38
Не велика Победа. Спору
Нет, рано гимны петь пока.
Но шаг-то сделан!
Шаг-то - в гору!
А значит -
ой, как ВЕЛИКА!
Она нам нас самих открыла -
Какая в нас таится сила.
Да, страшен был "Тайфун", велик!
Но сорван, усмирен блицкриг.
Верховный цвел в ажиотаже -
С души свалился дикий страх.
С улыбкой щедрою в устах
Нарисовал прогнозы даже: -
Еще полгода! Может год!
И радостно вздохнет народ!
39
Но как ее разделишь,
Славу?
И где он был, тот главный бой,
Который спас тогда Державу
Великой битвой под Москвой?!
От маршала и до солдата -
На всех одна!
Одна, но свята!
К тому же - и гражданский тыл
В боях на равных с фронтом был.
И цель у всех одна -
Избавить
Отчизну от фашистских пут.
Телами тот мостили путь,
Порой имен забыв оставить.
40
Всех, кто урок тот первый дали
Фашистам,
вряд ли назову -
Вручили миллион медалей
Тем, кто отстаивал Москву.
Антеев же, что свод держали,
Не только вспомнить -
на скрижали
Вписать бы радугою слов:
К Рокосовокий, А. Белов...
На память для сынов и внуков:
Д. Делюшенко, Кузнецов...
Но прежде, ярче всех борцов
Георгин Константиныч Ж У К О В!
Основу битвы создал ОН.
Наш полководец всех времен.
41
Твердят, что Сталин, как Кутузов,
Стратегом дальновидным был:
Завел германцев вглубь Союза
И там морозом погубил.
Что дед Мороз был другом нашим,
Мы против ничего не скажем.
Воздать стратегу честь пока
Боюсь -
не вытерпит строка.
Кутузов вел, а мы бежали.
Нас гнали стадом, брали в плен,
В печах сжигали в пепел, в тлен,
И на прицеле всех держали.
А он стратег! А он герой! -
Сберег себя, страну и строй!
42
Есть люди - разгоняют тучи,
Отводят прочь и дождь, и град.
А ЖУКОВ-
богатырь могучий
Прикрыл Москву, спас Ленинград.
Твердят порой: один - не воин,
Но Жуков (!)
стал того достоин,
Чтоб благодарно нарекли
БОГАТЫРЕМ родной земли.
Могучей волей исполина,
Победа стала чтоб близка,
Провел советские войска
Он от Москвы и до Берлина.
Но как он вел к Победе нас,
Напомню я в другой уж раз.
;
;
;
;