Тайфун
Ключ шестой
Когда я взялся за поэму,
Во славе был, кто воевал,
Теперь советскую систему
Покрыл собой девятый вал.
Не весть нам, по какому праву
Похоронили нашу славу.
Шипят:
Священная война
Была, мол, вовсе не нужна…
Нет! Перевертышам в угоду
Я и строки не напишу! -
Как клятву дал
Так и служу
Стране и своему народу.
Мой долг святой сказать сынам,
За что пришлось сражаться нам.
1
Роман познал жуть отступленья,
Боль сдачи сел и городов,
Видал в пожарищах селенья.
Стон матерей, стенанье вдов.
Терпел от беженцев упреки,
Как суд народа веский, строгий.
Он видел тысячи смертей
И незнакомых, и друзей.
С боями лето отступали -
Враг гнал все дальше на восток.
- Придет ли он, расплаты срок? -
В досаде острой все роптали,
А осенью копали рвы
Уже под стенами Москвы.
2
"Прости, отец, тебе ответа
Пришлось весьма изрядно ждать.
Ты прав:
мы драпали все лето
И стыдно было мне писать.
Все ждал:
врага вот остановим,
Тогда с тобой и позлословим.
Ты пишешь, батя, про Урал...
Не верю, но...
к Москве прижал,
Стоим сейчас вблизи столицы.
- За самолетом самолет
На нас с небес в пике идет
И нечем нам пока хвалиться.
Но праздник (каждый верит, ждет)
На нашу улицу придет!
3
Ну вот и все.
На том кончаю.
Поклон, родная сторона.
Ты мне мила!
Я так скучаю!
Но что поделаешь? - Война!" -
Так он писал.
Дела в ту пору
Шли вкривь и вкось - еще не в гору.
Мотался Жуков по фронтам,
Латая бреши здесь и там,
Семь армий в двух котлах кипели,
А земляки-сибиряки,
Хоть и построились в полки,
К Москве подъехать не успели.
К Калуге немцы били клин,
Другой - ко Ржеву и на Клин.
4
Хоть назван Тихим океаном,
Его стихия иногда
Таким грохочет ураганом,
И так вскипает вся вода,
Что во всю пасть ревут тайфуны,
И все суденышки и шхуны
И даже крупные суда
Ныряют в бездну без следа.
Таким "ТАЙФУНОМ" наносили
Фашисты по Москве удар,
Мир равной битвы не видал
По мощи, варварству и силе.
Всю ярость, злобу той волны
Мы были одолеть должны.
5
Не с караваем на Поклонной
Московский люд врага встречал,
А шел бригадой миллионной
Создать преградой третий вал.
А где Роман?
А он чем будет
Встречать "Тайфун"?
Как прежде - грудью?
О, нет! К "шофер и тракторист"
В права дописано: "танкист!"
Танк получал он на Урале,
Как говорится, с молотка,
С горячим штампом ОТК,
С наказом тех, кто танк ковали,
Идти на броневом коне
Смелей бронею встречь броне.
6
Дыша огнем, гремя железом,
Пер, от успехов летних пьян:
Ломил, давил, рычал и лез он,
Сам бог брони Гудериан.
Грозой прошел по многим странам:
Он Францию пробил тараном.
Он Польшу в пленницы обрек
- Рассек и вдоль, и поперек!
Теперь Москве грозит обхватом.
Белов же с шашкою в руке
Его встречает налегке
Лихим буденовским солдатом.
- Врёшь!
Есть броня и у меня! -
Отчизне верности броня! -
7
Уж догорал в кострах пожара
Берез багряный их убор,
Земля московская держала
Осатаневших орд напор.
Птиц потянулись караваны,
Холмы окутали туманы.
И небо, хмурясь, каждым днем
Секло назойливым дождем.
Уже на службу заступает,
АКТИВНО за дела берясь.
Союзник наш извечный - грязь,
У нас ее-то всякий знает!
А тем,
С кем нам не по пути.
И не проехать, не пройти.
8
Сибирь. Не раз звучали трубы,
Зовя твоих сынов на бой.
И хлеборобы, лесорубы
Шли защищать страну собой.
И снова вольной и широкой
Сибири мужества уроки
Война всей сутью задает:
Сибиряки! Москва зовет! -
В беде мать городов России
В сей грозный и тяжелый час.
Она, родные братья, вас
Зовет помочь врага осилить.
И шлет Сибирь скорей, скорей
К Москве своих богатырей.
9
Кисель дорожный в это время
Дивизия родная мне
Хлебала тоже - шла, чтоб бремя
Москвы делить с ней наравне.
Стрелку-то - по колено море!
А грязь - что!
Велико ли горе!
Все на горбу прет, как ишак.
И - выше ногу! Шире шаг!
А пушкари - вот те досыта
Понахлебались. Бой и труд
В одном строю. - Силен будь, крут.
А дождь весь день, - льет, как из сита,
И все ж нам легче - за спиной
Хоть нищий тыл, но наш, родной.
10
И вновь изведать силу силе.
Как тот раз, было суждено
За честь Москвы и всей России
На поле под Бородино.
Опять земля, как наши груди,
Дохнула залпами орудий.
Тот же редут Шевардино
Встречал врага - от пуль темно.
Грохочут бомбы, воют мины,
Но ломит, озверев, фашист.
Под взрыв гранат, снарядов свист
Пылают танки и машины
И весь Семеновский овраг
Уже застлал телами враг.
11
Бок* у Москвы. Таращит жадно
Глаза на маковки церквей
И танков силищей громадной
Уже вцепился в душу ей.
Трезвонит радио Берлина,
Что эта
мощная лавина
Сметет Советы. Навсегда
Погаснет Красная Звезда!
"Тайфун" бушует,
страх вбивая -
Бой на последнем рубеже!
И явно видится уже,
Что вся победа боевая
Так ощутима, так близка,
Что слюнки брызжут с языка.
12
Летят, восторженны, крылаты,
Пронзая души всех слова:
Германской армии солдаты!
Вот перед вами и Москва!
Удар! -
Десятая столица
Пред вами в ужасе склонится!
Вы по Москве пройти должны,
Москва для вас - конец войны.
Все рассчитал он педантично.
Чтоб там не вешали носы,
А дрались яростно, как псы,
* фон Бок - немецкий генерал-фельдмаршал.
И браво, гордо, энергично!
Не скажет же им здесь тиран,
Что дальше - Индия, Иран.
13
Монетный двор медаль чеканит,
А Геббельс с Герингом твердят,
Что принимать сам фюрер станет
На Красной площади парад.
Рейх будет! Будет непременно
Хозяином во всей Вселенной!
Уже мундиры шьют.
Полки
Муштруют - слышатся шаги
У стен родной Москвы-столицы.
В литавры дробь победы бьют
И гимны фюреру поют,
Трубят и быль и небылицы.
О, город -
городов всех мать!
Найдешь ли силы устоять?
14
Падет к ногам Москва поклоном,
Коль за кадык схватить смогли!
- Уже шестнадцать эшелонов
Гранит и мрамор привезли.
- Огромный памятник победы,
Какого мир еще не ведал,
Он на Садовом, на кольце
Воздвигнет, битвы сей в конце!
Вот так! -
Не ахай, рот разинув,
И не стони, что ты устал -
Адольф займет твой пьедестал!
И будет эта образина
Руси позором и тебе,
Что крах ты потерпел в борьбе.
15
Волоколамск потерян нами.
Калинин, Клин, Сталиногорск...
И над Можайском вражье знамя,
В дыму, в огне Солнечногорск.
Рад фюрер! Потирая руки,
Москве изобретает муки.
Пузатый Геринг ржет, как конь,
Мол, пусть сожрет ее огонь!
Москву в кольцо возьмем мы вскоре!
Так как же, как с ней поступить?
В прах разбомбить? Сжечь? Затопить?-
Там, где Москва, там будет море! -
И рад ликующий вампир:
- Москву с тех пор забудет мир.
16
-Грех утаить, но ведь и Сталин.
Хоть бог земной, но человек,
Во плоти он, а не из стали,
И в волосах уж белый снег.
Не устоим -
не дай Бог дрогнем! -
Иль, пав в бою, протянем ноги
- Вмиг будет подчисто сметен
Союз и строй, да и
сам ОН.
В такое страшное мгновенье
Ты хоть на что согласье дашь,
Чтоб снизошел могучий страж
И снял хоть чуть-чуть напряженье.
-Товарищ Жуков,
дай ответ:
Москву удержим, или нет?!
17
Любой ответ весьма опасен -
Не то вдруг слово оброни,
Ведь он был гневен и ужасен
В те напряженнейшие дни.
Что - уклониться от ответа?
Нет! Не способен он на это!
И твердым голосом своим
Заверил Жуков: - Устоим!
- А по шоссе Энтузиастов
С "энтузиазмом" на восток
Тянулся беженцев поток
В своем обличье разномастном.
Да и для Сталина блиндаж
Готов был
в Куйбышеве аж!
18
Вот в штабе Берии, "работа"
Шла по-ударному в те дни:
За сутки по две, по три роты
Сплавляли на тот свет они.
Два взвода (!)
только полководцев,
Разведчиков и флотоводцев!
Теперь и тройка не нужна -
Все спишет матушка-война.
А их, врагов, в ту пору было!
- Вон, как песка на берегу!
И что - прикажете врагу
Жать руку?
Улыбаться мило?
Ведь все поставлено на кон:
Отчизна. Строй. Москва. И... Он!
19
Трудны, тяжки шаги к Победе,
Особенно тот, первый шаг,
Когда и путь к ней был не ведом,
Да и Москве сжал горло враг.
Как быть?
Оставить, как Кутузов?
И немцев, как тогда французов,
В Москву под зиму завести?
И здесь их мором извести?
Нет! Нет! Нет, этого не будет! -
Цена уж больно дорога
В столицу заводить врага.
- Нас предки мертвые осудят.
- Разбить врага!- вот таково
Было решенье ГКО*.
20
Его на Кунцевскую дачу
Румянцев не пускал тогда,
А он, капризно заартачив,
Поехал все-таки туда...
Ворота наглухо закрыты...
И все ископано, изрыто
* ГКО - Государственный Комитет Обороны
- Ни въезда и ни входа нет
И ни во двор, ни в кабинет.
-Все!.. Заминирована дача! -
Так встретил комендант Орлов.
Понятно все без лишних слов
- Ведь рядом враг - нельзя иначе.
-Зачем? Очистить все от мин
И в доме затопить камин.
21
-А ночью в небе над Москвою
Со свистом разверзался ад.
На город, руша все живое,
Ниспровергался бомбопад.
Что им какие-то запреты?!
- Бомбили школы, лазареты,
Больницы, детсады, дома...
- На все фашистская чума.
Имеем ли сегодня право
То зверство варваров забыть?
Любезными к фашистам быть?!
Скажите мне! Ответьте здраво!
Нет! Наша боль так велика,
Что пронесем ее в века!
22
И все ж, как враг в Москву ни рвался,
Каких нам ни чинил преград
- Парад седьмого состоялся,
Не вражьих! -
Наших войск парад!
Знай, м и р! -
Москва жива! Воюет!
И даже (!)
Даже торжествует!
- Урра! -
И слышит вся земля
Клич, клятву войск у стен Кремля.
Назвав солдат тогда сынами,
Главком с трибуны говорит:
-Пусть в этой битве осенит
Вас Ленина святое знамя -
Солдаты шли с парада - в бой
Связать судьбу с Москвы судьбой.
23
Хоть вид участников парада
Не очень-то парадным был,
Но как была Россия рада!
Как он взбодрил и фронт, и тыл!
Какое счастье в том, что ныне
По Красной площади - святыне
В колонне, в танковом строю
Мощь демонстрировал свою
Мой давний друг - герой романа!
Он собран, горд, подтянут, рад,
И для него здесь не парад,
А старт для встречи "Урагана"...
Остановить, пресечь разбой
Пойдет с парада - прямо в бой.
24
А фюрер был в тот час на "даче" -
Свиреп, как барс, как леопард.
Каким же быть ему иначе?
- Ведь там, в Москве, гремит парад!
Не он вершит дела, а Сталин!
Красноармейскими устами
Кричат:
"Ур-ра! Урра! Урра!"
Какая бравая игра!
И он набросился барбосом
И в трубку властно заорал:
- Нет! Вы осел - не генерал!
Парад у вас гремит под носом,
А вы там спите, как свинья.
Бомбить приказываю я!
25
Хоть в космы туч и свист метели
Ворвался вмиг эскадры гул,
Но до Москвы не долетели
Никто из хищнейших акул.
А оберст Шранке, что майором
Пошел в полет с таким задором,
И впрямь - был награжден потом
Не рыцарским хоть, но крестом.
И двадцать пять других пиратов
Тогда нашли себе покой
За стынущей Москва-рекой.
И не вернулися обратно. -
Знать, поработали не зря
Зенитчики в честь Октября.
26
Москва...
Хоть городов немало
Есть на Руси, но ей одной
Так суждено, что всем им стала
Издревле матерью родной.
То ей бурлит не уставая,
Страны история живая
Из глубины седых времен
Славянских и иных племен.
Полки на Куликово поле
Отсюда уходили в бой.
Она закрыла Русь собой
От шляхтичей и их неволи.
И бонопартовская спесь
В огне Москвы сгорела здесь.
27
Над опаленным Подмосковьем,
Где, не смолкая, бой гремел,
Уже не раз политым кровью,
Однажды... самолет летел.
Летел... и что ж?
Других немало
Над полем битвы пролетало:
То "Юнкерс", "Мессер", то "Ла-5"...
Но этот! -
Надо было знать!
Не бомбу он пронес - икону.
Икону - ту же, что давно
Подняла дух Бородино
Дать страшный бой Наполеону.
Синод Святейший так решил -
Верховный молча разрешил.
28
Вот так-то, знайте, супостаты.
- С кем Матерь Божья,
с тем и Бог!
И не уйти вам от расплаты -
Войне МЫ подведем итог!
И то: беда нависла грозно -
Взмолилась Русь вполне серьезно.
Секретно?
Так зачем трубить? -
Дай, Боже, сил врага разбить! -
Что ж, и в безбожную эпоху
Мы за победу в ТОЙ войне
Молились, нет, не сатане -
Ему, всевидящему Богу.
Но, обращаясь к небесам,
Солдат наш не плошал и сам.
;
;
;
;